Министерство морское и колоний.

    Два слова только, дорогая мама, чтобы рассказать тебе о беседе, которая была у меня вчера вечером. Я сейчас видел отца, который рассказал мне о визите доктора Лакроника и о том, что тот ему говорил. Так как мне нужно было переговорить с Сюзанной Лажье, я отправился к ней и встретил там доктора Дюпле. Я беседовал с ним о тебе и рассказал со всевозможными подробностями о симптомах твоей болезни. Он ответил мне: «Я не вижу ничего такого, что указывало бы на серьезную органическую болезнь, однако нужно подумать о немедленном ее пресечении во избежание каких-нибудь осложнений, с которыми нельзя будет справиться впоследствии. Хининосульфат может принести только пользу, но мысль, высказанная доктором Лакроником, кажется мне очень логичной, и до тех пор, пока мне не докажут противного, я допускаю наличие солитера. Когда он располагается определенным образом, его очень трудно открыть, потому что отделяющиеся от паразита кольца перевариваются в желудке и избавиться от него бывает не так-то просто». В конце концов я согласился с этим предположением, тем более, что у Эрве тоже был солитер, который он мог получить от тебя, а у тебя он мог быть уже давно.
    Солитер, которого в пяти случаях из десяти невозможно обнаружить, вызывает всякие болезни и особенно болезни нервные, желудочные и сердечные. Симптомы при этом столь различны и столь изменчивы, что сбивают с толку всех врачей и зависят от перемещений паразита. Аппетит, вместо того, чтобы стать чрезмерным, как принято думать, часто совершенно исчезает. Столь непонятные внешние проявления твоей болезни указывают почти наверное двум вышеназванным врачам на присутствие этого притаившегося паразита. Поговори об этом с Полем Фидленом, прошу тебя. Бывали случаи, когда врачи, не распознавшие болезни или не желавшие ее признать, тщетно лечили больного в продолжение десяти или пятнадцати лет, а затем тот же человек излечивался в три месяца благодаря энергичному применению глистогонного.
    Я очень доволен, что Эрве будет наконец произведен в унтер-офицеры. Жизнь его теперь должна измениться к лучшему. Для него это полнейшая перемена.
    Я теперь много работаю над своим романом. Но это очень трудно, особенно из-за необходимости расположить все на своем месте и из-за переходов. Словом, месяца через четыре или пять я сильно шагну вперед. Я неплохо себя чувствую в данный момент; думаю, что это результат паровых ванн, которые я продолжаю принимать через каждые два дня, причем они меня совершенно не утомляют. В своем последнем письме к Флоберу я спрашивал, не может ли он приехать в Этрета, но еще не получил ответа.
    Прощай, дорогая мама, целую тебя крепко-крепко, от всего сердца. Привет Крамуазону и прислуге.