Я хотел выждать, прежде чем написать вам, дорогой учитель, что-нибудь определенное относительно Насьон, так как вначале был полон надежды, затем уныния, а с сегодняшнего утра вновь начинаю надеяться.
    Вот перипетии этого происшествия.
    Имея на руках ваше письмо, я тотчас же отправился к г-ну Рауль-Дювалю; он принял меня с исключительной любезностью и сказал следующее: «У нас еще нет автора для литературного отдела, напишите мне немедленно злободневную статью о какой-нибудь новой книге, и я ее приму. Примерно недели через две вы мне дадите вторую статью, я ее также напечатаю; затем я попрошу правление пополнить редакцию газеты, взяв вас в качестве литературного критика. Можете быть уверены, что я сделаю все от меня зависящее, ибо вы горячо рекомендованы мне моими друзьями, гг. Флобером и Лапьеррами».
    После этого заявления я ухожу восхищенный, покупаю переписку Бальзака и готовлю свою статью, раз требуется только злоба дня.
    Но по истечении нескольких дней я узнаю, что Насьон публикует литературные фельетоны, подписанные г-ном Филоном, бывшим наставником наследного принца. И один из его друзей уверяет меня, что отзывы о книгах должны остаться за ним.
    Тем не менее я окончил свою статью и отнес ее вчера г-ну Рауль-Дювалю, которого видел сегодня утром. Он был все так же любезен, наговорил мне массу комплиментов по поводу моего очерка, который незамедлительно будет напечатан. Но я понял, что мне не сделаться штатным литературным критиком вследствие того, что место, очевидно, занято г-ном Филоном. Я полагаю, что должен заменить составителя мелких хроник, которого считают слишком глупым, причем мне предоставят полнейшую свободу в выборе тем. При всех обстоятельствах г-н Рауль-Дюваль, кажется, твердо решил взять меня в редакцию своей газеты. Я горячо поблагодарил его, но прежде всего моя благодарность, дорогой учитель, должна относиться к вам.
    Я пошлю вам номер, в котором появится моя статья о письмах Бальзака, и буду держать вас в курсе всех последующих событий.
    Несмотря на идеи Золя о натуралистическом театре, я работаю в настоящее время над исторической драмой. Сложно!!!
    Мое сердце в порядке. Ей-богу, да здравствуют гомеопаты! Лов творит с моим сердцем все, что ему вздумается, то ускоряя, то замедляя его работу по своему желанию. У меня опять лишаи, но я излечился от них, не прибегая к наружным втираниям, а с помощью 12 крупинок, разведенных в бутылке воды, причем для этого потребовалось только три дня, чего со мной никогда не случалось.
    До скорого свидания, дорогой учитель, целую вас и жму вам руку. Передайте г-же Комманвиль уверения в моих самых преданных и почтительных чувствах и приветствуйте от моего имени ее мужа.