Давно не писал тебе, дорогая мама, но я был очень занят; мне пришлось самому дважды переписать свою драму, чтобы сэкономить 24 франка, кроме того, копии были мне нужны немедленно, и я не мог прервать работу, пока не закончу их.
    Но поговорим сначала о твоих кружевах. Я так и не добился свидания с г-ном Лонперрье и решил поэтому изложить ему свою просьбу в письменном виде. Он мне ответил лично и весьма любезно, что вопрос о кружевах еще не разбирался и что ему предлагают их в огромном количестве; он обещал уведомить меня о принятых решениях и просил передать образчик г-ну де ла Шаррьеру, который каждый день бывает на выставке, чтобы можно было сравнить наш образчик с другими.
    Я повидаюсь на днях с г-ном де ла Шаррьером по этому поводу. Ничего не поделаешь, придется выполнить просьбу г-на Лонперрье.
    Флобер прочел мою драму и считает, что она вполне годится для сцены, но, по-моему, он от нее не в восторге, Как бы то ни было, он отнесет драму Перрену, хотя и не думает, чтобы ее приняли во Французской комедии, ибо Перрен и так сыт по горло историческими пьесами, на которые публика больше не ходит. Золя обедает завтра с Сарой Бернар и обещал мне лично передать копию моей драмы этой актрисе. Если роль ей понравится, она со своей стороны может поговорить о пьесе с Перреном, но у Сары Бернар нет решающего голоса, и она не имеет никакого влияния на мнение комитета.
    Словом, мне кажется, что успех с этой стороны более чем сомнителен.
    Посмотрим затем, не клюнет ли в Одеоне.
    Зато Флобер пришел в восторг от сюжета романа, который я ему изложил. Он сказал мне: «Это превосходно, вот настоящий роман, вот настоящая идея!» Но прежде, чем писать роман, я посвящу месяц или полтора разработке его плана.
    У меня есть одно очень щекотливое дело, о котором я думаю уже давно; до поры до времени мне не хотелось тебе об этом говорить, но так как теперь мне нужна твоя помощь, я тебе объясню все до мельчайших подробностей,
    С тех пор, как я вернулся из Швейцарии, начальник обращается со мной, как с собакой: это лечение на водах восстановило его против меня, он не допускает, чтобы человек мог болеть, когда служит. Я добился после целого скандала разрешения поехать к тебе на Новый год и очень рискую не получить отпуска на пасху. На днях у меня была страшнейшая мигрень, и я попросил у помощника начальника разрешения уйти домой, которое, и было мне дано. На следующий день начальник вызвал меня и заявил, что я смеюсь над ним, что я вовсе не болен, что у меня ровно ничего нет, что нельзя уходить с работы, ссылаясь на мигрень, и т. д., и т. п... Короче говоря, он запретил мне отлучаться днем под каким бы то ни было предлогом, и главное, под предлогом посещения врача. Ввиду того, что мне приходится каждые две недели бывать у г-на де ла Шаррьера, ты легко поймешь, в какое он поставил меня положение. Все это плюс отсутствие надежды на повышение в министерстве, увольнения гражданских чиновников и т. д. побудило меня обратиться к Флоберу с просьбой выхлопотать мне через своего друга, министра Барду, местечко получше в Управлении по вопросам изящных искусств, Флобер понял, в каком ужасном положении я нахожусь в морском министерстве, на этой пожизненной каторге, и обещал мне свое содействие. Итак, прошу тебя, напиши ему патетическое письмо и поблагодари за то, что он обещал для меня сделать, это вдохновит его. Мое положение далеко не из приятных, изобрази его в красках еще более мрачных, пожалей меня и т. д., и т. п... Ничего не проси у него определенного, но поблагодари за данное обещание, описав мои надежды, мою глубокую радость.
    В ведомстве изящных искусств у меня по крайней мере была бы приятная работа, ведь там имеется много должностей с почти независимым положением. Если бы я мог заполучить одну из них, это было бы превосходно. Граф д'Осмуа, друг Флобера, не захотел стать во главе этого управления, так как иначе ему пришлось бы отказаться от депутатского мандата. Дай он свое согласие, у меня было бы прекрасное место, как раз то, которое мне нужно. В конце концов, нажав одновременно на г-на Барду и на г-на д'Осмуа, я куда-нибудь да пристроился бы. Не говорила ли ты мне однажды о занятиях (по-моему, как о чем-то постыдном) отца госпожи Д., владельца фирмы Б.? Забыл, в чем там было дело. Напомни мне об этом. Я видел на днях одного человека, который несколько раз встречался с семейством Б. Он ничего определенного не знает о них, но говорит, что никогда ничего плохого не слышал об этом семействе.
    В четверг на прошлой неделе я обедал у Золя. Он угостил нас на славу.
    Прощай, любимая мама, целую тебя тысячу раз. Приветы служанкам.