Ты просила сообщить тебе все наиболее интересные подробности о наших взаимоотношениях с Луи, и я спешу удовлетворить твое желание. Названный Луи приезжает в Париж и, не зная, что ему делать, отправляется к нашему общему другу Пеншону; он ни слова ему не говорит о своем затруднительном положении и лишь просит уведомить моего отца о том, что приехал. Отец отвечает на это, что Луи может к нему не являться. Он все же пришел, но не к отцу, а к Эврару. Свидание длилось минуты две и было довольно холодно. Мне же Луи передал, опять-таки через Пеншона, что остановился в отеле «Европа». Через того же Пеншона я ответил ему, что по-прежнему живу на улице Монсэ, 2. В течение трех дней — ни слуху, ни духу. Еще до этого отец получил приглашение зайти к ним, но не зашел. И вот в субботу вечером мы все встретились у г-жи Денизо; Луи и Люси были чрезвычайно любезны, как люди, чувствующие себя весьма неловко, и на следующее утро Луи пришел ко мне. Он очень настойчиво звал меня в Руан, словно между нами ничего не произошло; я ответил уклончиво. Он несколько раз спрашивал меня, куда послать картину. Я посоветовал ему обратиться с этим вопросом к отцу, но он этого не сделал.
    Итак, мы не в ссоре, но отношения у нас натянутые. Луи тщательно избегал всего, что могло навести разговор на деловые темы, и о делах, таким образом, ничего не было сказано.
    Моя повесть еще не закончена, ибо два—три места вызывают у меня сомнение; я расскажу тебе об этом через неделю. Мне кажется, что придется сильно сокращать.
    Я открыл в двух километрах от Безона прекрасный лес; он находится по ту сторону леса Шампион, о котором я уже тебе писал. Место это малоизвестное и совершенно пустынное, по лесу разбегаются очаровательные зеленые тропинки, а в его листве словно собрались все птицы, изгнанные из слишком людных окрестностей Парижа. Я вернулся туда после обеда, в сумерках, и услышал трех соловьев, перекликающихся друг с другом; пели они чудесно. Если бы я мог купить поместье в окрестностях Парижа, то, конечно, выбрал бы этот маленький затерянный лесок.
    Мне очень нужна одна небольшая справка. Если Эрве не может ответить на мой вопрос, попроси его обратиться к компетентным людям. «Когда по методу XXX (немецкому) складывают хлеб в скирды, чтобы скорее его просушить за счет внутреннего тепла, — не может ли хлеб неожиданно загореться, как сено, иными словами, возможен ли этот процесс?» Мне кажется, что да, но Бодри, который неплохо знает сельское хозяйство, утверждает, что нет. Дело в том, говорит он, что хлеб скирдуют, когда он уже высох, ведь только сухим его и убирают, тогда как траву косят зеленой, и сено в стогах не всегда бывает вполне сухим. Ты и без объяснения поймешь, что эта справка нужна мне для Флобера. Я напишу ему в Круассе, ибо он уезжает из Парижа завтра утром.
    Я еще не удосужился побывать в Салоне, — по правде сказать, жду, чтобы мне дали пригласительный билет, не хочется платить за вход. У Белланже приняли одну картину, но это такая мазня, что все над ней смеются. Право же, он не крупный художник. Брат моего друга Лелуара только что продал за 20 000 франков выставленную им картину. Это совсем неплохо для двадцативосьмилетнего человека. Картина небольшая и называется « День рождения дедушки».
    Лаффай не хочет ехать со мной на троицын день, так как он должен быть по делам в Тулузе, но обещал провести у нас дня два в сентябре.
    В каком виде вернулись в Этрета дамы Фребур? Как та, так и другая, наверное, порядком поблекли? И какую встречу устроила мамаша Фомель двум блудным дочерям? Был ли заклан жирный телец?
    Прощай, дорогая мама, от всего сердца целую тебя и Эрве. Поклон Жозефе.